5f72ab5d     

Аверченко Аркадий - Петерс



Аркадий Аверченко
Петерс
Человек, который убил.
Есть такие классические фразы, которые будут живы и
свежи и через 200, и через 500, и через 800 лет.
Например:
-- Побежденным народам нужно оставить только одни
глаза, чтобы они могли плакать, -- сказал Бисмарк.
-- Государство -- это я! -- воскликнул Людовик XIV.
-- Париж стоит мессы, -- рассудил Генрих IV, меняя
одно верование на другое.
Впрочем, этот король показал себя с самой выгодной
стороны другим своим альтруистическим изречением:
-- Я хотел бы в супе каждого из моих крестьян видеть
курицу!
Мы не знаем, что хотели бы видеть в супе каждого из
своих крестьян Ленин и Троцкий, но знаменитый глава
чрезвычаек Петерс выразился на этот счет довольно ясно
и точно, и изречение его мы считаем не менее
замечательным, чем генриховское.
Именно, по сообщениям газет, когда к нему, как к
главе города, явились представители ростовских-на-Дону
трудящихся и заявили, что рабочие голодают -- Петерс
сказал:
-- Это вы называете голодом?! Разве это голод, когда
ваши ростовские помойные ямы битком набиты разными
отбросами и остатками? Вот в Москве, где помойные ямы
совершенно пусты и чисты -- будто вылизаны -- вот там
голод!
Итак, ростовские рабочие могут воскликнуть, как
запорожские казаки:
-- Есть еще порох в пороховницах! Есть еще помойные
ямы -- эти продовольственные склады советской власти!
Почему-то фраза Петерса промелькнула в газетах
совершенно незаметно: никто не остановил на ней
пристального внимания.
Это несправедливо! Такие изречения не должны
забываться...
Моя бы власть -- да я бы всюду выпустил огромные
афиши с этим изречением, высек бы его на мраморных
плитах, впечатал бы его в виде отдельного листа во все
детские учебники, мои глашатаи громко возвещали бы его
на всех площадях и перекрестках:
-- Пока в городе помойные ямы полны -- почему
рабочие говорят о голоде?..
* * *
Интересно, осматривал ли Г. Д. Уэлльс во время
своего пребывания в Москве -- в числе прочих чудес
советской власти -- также и помойные ямы?
Если осматривал, то, наверное, пришел в восхищение:
-- Вот это санитария! Вот это чистота! Да на дне
этой помойной ямы можно фокс-трот танцевать, будто на
паркете.
-- А у нас, в Англии, в помойных ямах делается черт
знает что: огрызки хлеба, куски рыбы, окурки сигар,
птичьи потроха, высохшие сандвичи, корки сыру! Нет,
советская власть имеет большое, великое будущее, если
даже в грязной, неряшливой Москве она ввела такую
чистоту!
* * *
Интересно мне также, как тов. Петерс будет
организовывать продовольственную помощь из помойных
ям? Выдачу пайками? Но ведь пайки бывают трех или
четырех категорий.
Очевидно, в первую голову будут допущены к пышному
фрыштику рабочие-коммунисты -- первая категория.
Когда они снимут самые сливки -- селедочные головы и
колбасную кожуру -- робко подойдет вторая категория,
просто рабочие. Выберут картофельную шелуху и
мостолыгу лошадиной ноги, а все остальное пусть
доедает третья категория -- буржуи и саботажники.
* * *
Если б я был не писателем, а тюремщиком, и если бы
Петерс попал ко мне в тюрьму, я устроил бы ему
роскошную жизнь! Я кормил бы его до отвалу. Я бы
каждый день закатывал ему обеды из семи блюд, со
сладким.
Он бы у меня не голодал, ибо он сам замечательно
выразился:
-- Пока существуют помойные ямы -- голода не может
быть!
Меню бы у Петерса было такое:
Закуска:
Икра из ваксы, жестянка от анчоусов, яичная
скорлупа, фаршированная зубочистками обернуар.
Суп:
Консоме из м



Содержание раздела